Числа Данбара
http://en.wikipedia.org/wiki/Dunbar's_number
Dunbar noted that the groups fell into three categories — small, medium and large, equivalent to bands, cultural lineage groups and tribes — with respective size ranges of 30–50, 100–200 and 500–2500 members each.
Dunbar's surveys of village and tribe sizes also appeared to approximate this predicted value, including 150 as the estimated size of a Neolithic farming village; 150 as the splitting point of Hutterite settlements; 200 as the upper bound on the number of academics in a discipline's sub-specialization; 150 as the basic unit size of professional armies in Roman antiquity and in modern times since the 16th century; and notions of appropriate company size.
Dunbar has argued that 150 would be the mean group size only for communities with a very high incentive to remain together. For a group of this size to remain cohesive, Dunbar speculated that as much as 42\% of the group's time would have to be devoted to social grooming. Correspondingly, only groups under intense survival pressure,[citation needed] such as subsistence villages, nomadic tribes, and historical military groupings, have, on average, achieved the 150-member mark. Moreover, Dunbar noted that such groups are almost always physically close: "… we might expect the upper limit on group size to depend on the degree of social dispersal. In dispersed societies, individuals will meet less often and will thus be less familiar with each other, so group sizes should be smaller in consequence." Thus, the 150-member group would occur only because of absolute necessity—due to intense environmental and economic pressures.
Dunbar, in Grooming, Gossip, and the Evolution of Language, proposes furthermore that language may have arisen as a "cheap" means of social grooming, allowing early humans to maintain social cohesion efficiently. Without language, Dunbar speculates, humans would have to expend nearly half their time on social grooming, which would have made productive, cooperative effort nearly impossible. Language may have allowed societies to remain cohesive, while reducing the need for physical and social intimacy.
У Стилазина: http://stelazin.livejournal.com/102209.html
Роберт Данбар в начале 90х высказал предположение,- предел малой группы для человека колеблется в районе 150 особей. Это максимум личных взаимодействий, которые человек в состоянии поддерживать. За истекшие 20 лет он многое сделал для развития и популяризации своей концепции, в настоящее время эта цифра известно как "число Данбара". Суть в чем? Основа человеческой социальности,- это персональные эмоционально окрашенные отношения. В пределах малой группы все друг друга знают и как-то относятся к каждому. Эта вовлеченность требует какого-то эмоционального ресурса, и этот ресурс не безграничен, группа растет только до определенного предела, на котором человек уже не в состоянии держать столько неформальных связей. Данбар получил это число из анализа сообществ высших приматов, и обнаружил множество подтверждений в человеческих культурах, от числа рождественских открыток до численности древнеримских тактических единиц, от кочевых племен до общин братьев-гуттеритов, от среднего числа активных друзей в фейсбуке до жителей типичной неолитической деревни. В настоящее время это число часто можно встретить в различных антропологических и психологических работах, но проблема в том, что цифры фактически взяты с потолка. Вроде как идея красивая, вроде как похоже на правду, и дальше уже стали явно подгонять под готовый ответ. Нет никаких объективных и достоверных обоснований магии «150ти». Килворт (http://en.wikipedia.org/wiki/Peter_Killworth), например, насчитал максимальный размер персональных связей в 290 человек, и его объяснения ничем не хуже. Предел личных отношений в 150 человек,- это очень условная граница, и все зависит от того, что именно мы имеем в виду по «личными отношениями», и что считаем «малой группой». Из-за того, что термины размыты, можно эти границы очень в широких пределах двигать.
Но вот что Данбар действительно полезного и интересного сделал,- это разбор иерархии отношений (собственно говоря, он скорее популяризовал, ну да неважно). Статья от 2012, вызвавшая живое обсуждение «Relationships and the social brain». Говорится о том, что вокруг человека, как вокруг ядра газового гиганта, накручено множество «отношенческих» слоев с разной силой притяжения, связности и эмоциональной вовлеченности. Первый уровень,- это самые близкие люди, обычно это брачные партнеры, родители/дети, пара лучших друзей, - это очень малая группа, до 5 человек, с которыми человек находится в сверх-интенсивных, глубоких и сильных связях. Ближайшие люди, которым человек абсолютно доверяет, которым в любой момент готов оказать любую поддержку и от которых, в свою очередь, ожидает такой же безоговорочной помощи. Это максимальная степень эмпатической вовлеченности, на этом уровне горести и радости, достижения и провалы близких переживаются как свои собственные. Это такое «Я», продленное в других. Следующий уровень,- группа симпатии. До 15 человек постоянного круга общения, - как правило друзья и родственники. Люди, которых мы любим, с которым мы регулярно общаемся, ходим в гости, может попросить посидеть с ребенком или занять им крупную сумму денег. Следующий слой- аффинная связность, до 50 человек. Приятели, добрые знакомые, коллеги и сослуживцы, не близкие родичи, соседи и все прочие, с которыми мы состоим в добрых отношениях, но это уже не прямая эмоциональная вовлеченность, это скорее взаимовыгодное кооперативное поведение с высоким уровнем доверия. Ну и последний слой, который человек относит к «своим» это 150 или около того человек, которые все вместе собираются в «эгоцентричную социальную сеть», в small world, в социальный микрокосм, в котором человек живет.
Каждый шаг утраивает объем 5-15-50-150. Можно при желании найти какие-то косвенные свидетельства в пользу этих «трех шагов». В другом исследовании утверждалось, что 75% пар знакомятся «в общей компании» с уровнем связности до «друзья друзей друзей», то есть те же 150 или около того человек. Еще в одном исследовании, совсем на другую тему, рассматривались механизмы взаимного влияния. Людям выдавали определенную сумму денег и предлагалось выполнить ряд заданий, при этом конечное вознаграждение сильно зависело от поведения всей группы, но каждый отдельный человек не знал, как ведет себя вся группа, он знал только про одного ближайшего соседа. При этом свои начальные деньги он мог вложить в общее благо (с вероятностью в результате как больше выиграть, но и проиграть, в зависимости от поведения остальных участников), мог оставить при себе и мог оплатить денежное наказание соседа, если обнаружил, что тот ведет себя недостаточно кооперативно. Каждый раунд «информированные соседи» менялись, то есть участник на каждом этапе был информирован о решениях только одного члена группы (и наоборот). И что выяснилось? Там много чего интересного выяснилось, но нам сейчас важен один момент,- каждое сильное принятое решение влияло на дальнейшее поведение соседей, которые влияли на решения уже своих следующих соседей. То есть получались такие социальные круги по воде. Причем что важно, это влияние достоверно прослеживалось на 3х участников по затухающей, после чего окончательно сливалось со статистическим шумом. То есть у нас опять 3 «рукопожатия».
Между тем, я не вижу особого смысла в особом выделении именно 150 человек. Это просто падение градиента социально связности, ничего принципиально интересного на этом уровне не происходит. От группы «внутреннего круга» к группе симпатий, от 5 к 15,- там происходит. От 15 к 50 тоже происходит. А дальше уже идет постепенное падение эмоциональной значимости и частоты неформальных взаимодействий. И что важно? В какой-то момент группа начинает спонтанно выстраиваться в иерархию. Вот на уровне близких и дружеских связей в ней нужды нет,- все прекрасно работает на личных симпатиях, личном доверии и персонально окрашенных чувствах. Но по мере того, как эмпатическая связность падает, степень доверия снижается, начинают звучать личные эгоистические мотивы,- возникает нужда в дополнительных способах кооперации, и тогда возникает иерархия и появляются лидеры, в начале неформальные, а затем, по мере роста группы до 500, 1000 и более, когда в социальное поведение вовлекается множество незнакомых и никак друг с другом не связанных людей, - уже и формальное лидерство.
У Guastello есть множество работ по моделированию группового поведения. Напр. «A swallowtail catastrophe model for the emergence of leadership in coordination-intensive groups»,2007; «Evolutionary game theory and leadership»,2009; «Self-organization and leadership emergence in emergency response teams», 2010; «Chaos, complexity, and creative behavior»,2011; «Understanding neuromotor strategy during functional upper extremity tasks using symbolic dynamics»,2012. В своих исследованиях он показал очень интересный факт. Формирование в группе иерархических связей можно представить как математическую модель в рамках теории катастроф, как резкие качественные изменения системы при плавном нагнетании значимых параметров.
В частности, спонтанное появление лидера это катастрофа типа "ласточкин хвост" Причем Guastello с некоторым удивлением отмечал, что группа порождает лидера даже в заданиях, где общего руководства и координации объективно не требуется, и кооперативные решения могут приниматься без неформального лидера, причем в ряде случаев они даже будут более эффективны.
Таким образом, собирая воедино вышесказанное,- в любой человеческой кооперативной группе, действующей в пространстве общего социального поведения, по мере нарастания числа участников и снижения степени прямой эмпатической вовлеченности,- неизбежно формируются иерархические взаимодействия как дополнительный способ связности и придания группе устойчивости, что в какой-то момент, по прохождению точек бифуркации, приводит к зарождению лидирующих и ведомых позиций, и происходящее может быть описана как математическая модель катастрофы по типу «ласточкиного хвоста».
(вот здесь интересный вопрос, насколько неизбежно, насколько регулируется наработкой практик.)
У Витуса Вагнера http://vitus-wagner.dreamwidth.org/774774.html
Еще одна интересная концепция, о которой я узнал из Liars&outliers: числа Данбара.
Специалист по приматам Робин Данбар писал, что существует геометрическая прогрессия со знаменателем примерно (\[\sqrt{10}\]), определяющая характерные размеры групп, внутри которых для приматов вида Homo Sapiens возможна та или иная степень близости.
Последовательность у него получается 5,15,50,150,500,1500. Всё. На 1500 последовательность кончается. Это — примерно максимальное число соплеменников, которых человек способен узнавать в лицо.
Размер максимальной группы, внутри которой возможно более-менее продуктивное взаимодействие, это 4-е число, 150.
Для того, чтобы обеспечить возможность кооперации усилий в больших по размеру группах, человечеству пришлось придумать иерархические системы, символы, приверженность к которым заменяет нормальные человеческие отношение, разделение труда и рынок.
Хитрость в том, что у Данбара не одно число "взятое с потолка", а прогрессия. Каждому элементу которой соответствует свой уровень эмоциональной дистанции.