Аои-мацури
Перечитывала Сэй-Сёнагон "Записки у изголовья". И дошло до меня, что упомянутый там весенний праздник Камо - это Аои-мацури (праздник мальвы), которые проходят и по сей день.
Легенды возводят возникновение праздника к прекращению бедствия - дождей не ко времени и в избытке, аж до наводнений. Провели обряды в храме Камо, принесли божеству в числе прочего листья мальвы - "сердечками", всё и наладилось.
Хотя, как выяснилось, вовсе и не мальвы…
Откуда же пошло это заблуждение? Как часто бывает, эта ошибка перекочевала в русский язык из английского. Из того, что мне удалось вычитать в английских источниках, когда Айван Моррис переводил “Записки у изголовье” Сэй Сэнагон, то при переводе 17 главы в перечислении вещей, которые дороги, как воспоминания, ему встречается строка 枯れた葵, “засохший лист (декоративного растения)” и Моррис правильно считывает смысл, что же заставляет грустить эту придворную даму: речь идет о знаменитом киотском фестивале при храме Камо, фестивале “Аой-мацури”. На фестивале несут украшенные цветами алтари, и теперь женщина нашла засохший лист цветка, который заставляет ее вспомнить с печалью о веселых деньках фестиваля. Но Моррис неверно читает этот “аой”, как мальву и переводит фестиваль “Аой-мацури” как “Мальвовый фестиваль”, Hollyhock festival. Японская страница фестиваля же четко указывает: это 二葉葵 футаба-аой, копытень стебельчатый: https://ja.wikipedia.org/wiki/%E8%91%B5%E7%A5%AD
…факт в том, что “аой” и в английской переводческой традиции, и в русской становится принятым переводить “мальва”… что совершенно не соответствует ботанической реальности.
Лист копытня "сердечком" - вполне убедительно.
Те самые дожди и угроза голода, пишут, в 567 году. Праздник установился как регулярный и один из главных - с 807 года, когда столица была перенесена в Хэйан, близ - и под защиту - храмов Камо. Правда, нельзя сказать, чтоб с тех пор без перерывов, и заодно нельзя ручаться ни за преемственность, ни за сохранение обычаев.
"Аои Матсури не отмечался примерно двести лет со времен войны Онин (1467-1477), когда Киото был практически полностью разрушен, до 1693 года. Следующий перерыв случился в 1871-1893 годах, когда императорский двор оставил Киото. И последний раз Аои Матсури отменяли во время Второй Мировой войны и разрухи в стране после нее (1943-1952). С 1953 года праздник снова стал ежегодным событием, одним из трех крупнейших и известнейших фестивалей Киото и одним из старейших в мире."
Событий праздника - на две недели. Наиболее известная часть - шествие. 15го мая из Императорского дворца Гошо выходит торжественная процессия в несколько сотен людей, наряженных в костюмы эпохи Хэйан, с лошадьми и повозками, украшенными зелеными побегами аои - мальвы. Приходят по очереди в оба храма Камо, проводят там церемонии, возвращаются обратно во дворец. Идут и едут двумя колоннами - мужчины, в основном, сопровождают императорского посланника, женщины - "принцессу верховную жрицу" сайодай.
Одна из подборок фотографий с такого шествия: http://zajcev-ushastyj.livejournal.com/528344.html
На картинке занятное для меня - как можно ходить по земле в дзюнихитоэ в полной его красе. Вот, если достаточно сопровождающих несут хвосты-шлейфы-подолы наряда, так даже без особого ущерба для костюмчика идти можно.
https://www.flickr.com/photos/racheldotb/14620202/in/gallery-41021923@N08-72157642474340535/
В подтверждение того, что правда можно идти, не только стоять:
https://www.youtube.com/watch?v=vKQ8alWV9_k
И наконец, длинная цитата из Сэй-Сёнагон "Записки у изголовья".
Прекрасна пора четвертой луны во время празднества Камо. Парадные кафтаны знатнейших сановников, высших придворных различаются между собой лишь по оттенку пурпура, более темному или более светлому. Нижние одежды у всех из белого шелка-сырца. Так и веет прохладой!
Негустая листва на деревьях молодо зеленеет. И как-то невольно залюбуешься ясным небом, не скрытым ни весенней дымкой, ни туманами осени. А вечером и ночью, когда набегут легкие облака, где-то в отдаленье прячется крик кукушки, такой неясный и тихий, словно чудится тебе… Но как волнует он сердце! Чем ближе праздник, тем чаще пробегают взад и вперед слуги, неся в руках небрежно обернутые в бумагу свертки шелка цвета «зеленый лист вперемешку с опавшим листом» или «индиго с пурпуром». Чаще обычного бросаются в глаза платья причудливой окраски: с яркой каймой вдоль подола, пестрые или полосатые.
Молодые девушки — участницы торжественного шествия — уже успели вымыть и причесать волосы, но еще не сбросили свои измятые, заношенные платья. У иных одежда в полном беспорядке. Они то и дело тревожно кричат: «У сандалий не хватает завязок!», «Нужны новые подметки к башмакам!» — и хлопотливо бегают, вне себя от нетерпения: да скоро ли наступит долгожданный день?
Но вот все готово! Непоседы, которые обычно ходят вприпрыжку, теперь выступают медленно и важно, словно бонза во главе молитвенного шествия. Так преобразил девушек праздничный наряд!
Матери, тетки, старшие сестры, парадно убранные, каждая прилично своему рангу, сопровождают девушек в пути. Блистательная процессия!